44-ФЗ

05.06.2019

Верховный Суд РФ признал недействующим со дня издания письмо Минфина России от 21.07.2017 N 09-04-04/46799, разъясняющее законодательство по вопросу правомерности переуступки права требования по государственным контрактам

Решение Верховного Суда РФ от 23.04.2019 N АКПИ19–112 <О признании недействующим со дня издания Письма Минфина России от 21.07.2017 N 09–04–04/46799>

В указанном письме (далее — Письмо) Минфин России разъяснял, что из содержания положений статей 24 и 103 Федерального закона от 5 апреля 2013 г. N 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» (далее — Федеральный закон N 44-ФЗ), статьи 38, пункта 3 статьи 219 Бюджетного кодекса РФ следует, что личность поставщика (подрядчика, исполнителя) по контракту имеет существенное значение для государственного заказчика (абзац первый).

Данная позиция также изложена в письмах Минфина России от 11 марта 2015 г. N 02–02–08/12916, от 6 июня 2016 г. N 02–04–06/32553 и отражена в определениях Верховного Суда РФ по аналогичному вопросу (от 4 июля 2016 г. N 310-ЭС16–7423 и N 310-ЭС16–7341). Согласно указанным определениям Верховного Суда РФ при отсутствии согласия должника на уступку права требования по муниципальному контракту договор цессии в части уступки права требования по такому контракту противоречит нормам Гражданского кодекса РФ, Бюджетного кодекса РФ и является недействительной (ничтожной) сделкой (абзац второй).

Таким образом, любая переуступка права требования по государственным контрактам, включая возмещение судебных расходов, по мнению Минфина России, в настоящее время противоречит бюджетному законодательству РФ и создает определенные риски для бюджетной системы, что неоднократно указывалось в письмах Минфина России (абзац третий).

Верховный Суд РФ не согласился с такой позицией Минфина России, в частности, по следующим основаниям.

В силу правовой позиции Верховного Суда РФ, выраженной в Обзоре судебной практики применения законодательства Российской Федерации о контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд, утвержденном Президиумом Верховного Суда РФ 28 июня 2017 г. (далее — Обзор), Федеральным законом N 44-ФЗ установлены особенности заключения, изменения, расторжения государственных (муниципальных) контрактов, их исполнения и ответственности за неисполнение и ненадлежащее исполнение, но не содержится исчерпывающего регулирования гражданско-правовых отношений, возникающих в связи с государственным (муниципальным) контрактом. Поскольку в силу части 1 статьи 2 этого федерального закона законодательство о контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд основывается на положениях ГК РФ, при разрешении споров, вытекающих из государственных (муниципальных) контрактов, суды руководствуются нормами указанного закона, толкуемыми во взаимосвязи с положениями ГК РФ, а при отсутствии специальных норм — непосредственно нормами ГК РФ.

Исходя из положений ГК РФ право (требование), принадлежащее на основании обязательства кредитору, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или может перейти к другому лицу на основании закона (пункт 1 статьи 382). Уступка требования кредитором (цедентом) другому лицу (цессионарию) допускается, если она не противоречит закону (пункт 1 статьи 388). Не допускается без согласия должника уступка требования по обязательству, в котором личность кредитора имеет существенное значение для должника (пункт 2 статьи 388).

Обязанность личного исполнения государственного (муниципального) контракта обусловлена необходимостью обеспечения принципов открытости, прозрачности и сохранения конкуренции при проведении закупок. Данное правило согласуется с требованиями части 5 статьи 95 Федерального закона N 44-ФЗ, согласно которой при исполнении контракта не допускается перемена поставщика (подрядчика, исполнителя).

Такой запрет направлен на обеспечение надлежащего исполнения подрядчиком основного обязательства, являющегося предметом контракта (договора), для защиты интересов заказчика от возможной уступки прав и обязанностей по заключенному контракту в части исполнения обязательств по поставке товара, выполнению работ, оказанию услуг.

Вместе с тем, как указал в Обзоре Верховный Суд РФ, в результате подписания договора цессии не производится замена стороны договора — поставщика (подрядчика, исполнителя), а лишь переходит право требования уплаты начисленной задолженности. При этом заказчик сохраняет право на выдвижение возражений в соответствии со статьей 386 ГК РФ (пункт 17).

На правомерность подобной уступки указывалось в пункте 9 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2017 г. N 54 «О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки», разъясняющем, что статья 383 ГК РФ устанавливает запрет на уступку другому лицу прав (требований), если их исполнение предназначено лично для кредитора-гражданина либо иным образом неразрывно связано с его личностью. При этом следует принимать во внимание существо уступаемого права и цель ограничения перемены лиц в обязательстве. Например, исходя из положений пункта 7 статьи 448 ГК РФ запрет уступки прав по договорам, заключение которых возможно только путем проведения торгов, не затрагивает требований по денежным обязательствам.

С 1 июня 2018 г. вступила в силу новая редакция пункта 7 статьи 448 ГК РФ, в соответствии с которой победитель торгов вправе уступать требования по денежному обязательству (Федеральный закон от 26 июля 2017 г. N 212-ФЗ).

Анализ приведенных законоположений позволяет сделать вывод о том, что ГК РФ на дату издания Письма не исключал возможность уступки права требования по денежному обязательству, возникшему из государственного контракта.

Поскольку Федеральный закон N 44-ФЗ и Бюджетный кодекс РФ прямо не регулируют отношения, возникшие в связи с уступкой требования по государственным контрактам, их положения должны применяться во взаимосвязи с нормами ГК РФ, регулирующими эти отношения.

В обоснование правомерности изложенной в Письме позиции Минфин России сослался на то, что в случае уступки требования денежного обязательства, возникшего из государственного контракта, нарушается установленный бюджетным законодательством порядок санкционирования оплаты денежных обязательств получателей средств федерального бюджета, в силу которого при подтверждении денежного обязательства и санкционировании оплаты проводится проверка соответствия получателя данным, указанным в контракте и реестре контрактов. Внесение изменений в ранее предоставленные данные о контрагенте и позволяющие осуществить санкционирование расходов в случае уступки не предусмотрены бюджетным законодательством РФ.

Верховный Суд РФ признал данную ссылку несостоятельной, поскольку необходимость внесения изменений в документацию, сопровождающую совершение расчетных операций, не может служить обстоятельством, свидетельствующим о существенном значении личности кредитора для должника (пункт 17 Обзора).

С учетом изложенного, Верховный Суд РФ пришел к выводу о том, что вывод Минфина России, изложенный в Письме, не соответствует действительному смыслу разъясняемых положений законодательства об уступке требования по государственным контрактам.

Согласно пункту 1 части 5 статьи 2171 Кодекса административного судопроизводства РФ, по общему правилу акты, обладающие нормативными свойствами, содержащие разъяснения, не соответствующие смыслу разъясняемых положений, признаются судом не действующими полностью или в части со дня их принятия (пункт 39 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25 декабря 2018 г. N 50).

Поскольку Письмо создает не предусмотренные разъясняемыми нормативными положениями общеобязательные правила, распространяющиеся на неопределенный круг лиц и рассчитанные на неоднократное применение, оно подлежит признанию недействующим со дня его принятия.